Мы уже разбирали тему позднего дождя в современных переводах. Но здесь всплыл новый вопрос, центром которого стал Заокский перевод Библии.
«И вы, чада Сиона, радуйтесь и веселитесь о Господе Боге вашем; ибо Он даст вам дождь в меру и будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний, как прежде.» Иоиль 2:23 Синодальный перевод
«И вы, о дети Сиона, ликуйте, обретя свою радость в Господе, вашем Боге! Для торжества праведности Он пошлет вам дождь ранний*, ниспошлет на вас дожди осенние и весенние — всё, как и прежде.» Иоиль 2:23 Заокский перевод
* 2:23 Евр. слово морэ может означать дожди (ранние), а также учитель. Отсюда друг. возм. пер.: даст вам Учителя праведности.
Глядя на этот текст и примечание в переводе Кулакова один из ярых приверженцев «комитета 1888» написал: «Поздний Дождь «морэ» может означать с евр. «даст вам УЧИТЕЛЯ ПРАВЕДНОСТИ»», намекая на то, что этот текст может быть пророчеством о Ваггонере. Мы уже сталкивались ранее с тем, что некоторые еретики использовали перевод Кулакова и, в частности, его примечания в качестве основания для своего лжеучения. Здесь очередной еретик выказал свое не только незнание, но и невнимательность, назвав «морэ» поздним дождем, хотя примечание Кулакова конкретно говорит о раннем дожде. Потому мой первый ответ ему был:
«эй, Брат, прочти внимательно: «морэ» — это ранний, а не поздний дождь! И если уж искать там какого «учителя праведности», то это будет при раннем дожде Святой Дух, Который является наставником и учителем. А ты, явно, замахнулся здесь пророчество о своем Ваггонере увидеть? Ну ты даёшь! Так здесь позднего дождя ещё и близко нет из-за таких учителей о позднем дожде, как твой коллега Рон, написавший два тома по тысяче страниц, но при этом и слова не сказавший о проповеди Евангелия…»
Но оставим невнимательного и невежественного еретика в покое. О нем вообще можно было бы не вспоминать. Просто я хотел показать ещё раз, как важно нашим переводчикам Библии быть особенно внимательными в своих словах, чтобы не стать соучастниками в ереси. Писание по этому поводу говорит: «чтобы не дать повода ищущим повода» (2 Кор. 11:12). Давайте посмотрим внимательно на перевод упомянутого текста Иоиля и на примечание к нему.
А что не так?
Сравнивая два перевода, мы видим основное различие в одной фразе, к которой и сделано примечание об «учителе праведности»:
- Синодальный: ибо Он даст вам дождь в меру
- Заокский: Для торжества праведности Он пошлет вам дождь ранний*
Откуда такая разница? Очевидно, примечание поясняет это — потому что на иврите «ранний дождь» имеет омоним — «учитель». Но праведность откуда появилась — этого примечание Кулакова совершенно не поясняет. Потому давайте посмотрим на оригинальный текст:
- Еврейский: כִּֽי־נָתַ֥ן לָכֶ֛ם אֶת־הַמּוֹרֶ֖ה לִצְדָקָ֑ה
- Мой подстрочный перевод: потому что даст Он ранний-дождь/учителя/бритву в правильное-действие
Какие значения слов выбрать переводчику? Слово «морэ» может означать и «ранний дождь», и «учителя», а слово «цедак» означает «правильное действие судьи или правителя», что обычно переводится словами типа «справедливость», «спасение», «оправдание» и тому подобными, включая и «праведность», но праведность или справедливость не саму по себе, а именно как атрибут того самого судьи, правителя или закона.
Кстати, слова «торжество» в оригинальной фразе нет вообще — это уже измышление переводчика, который в данном случае не переводил, а как бы толковал, приписывая тексту свое впечатление от текста. А может это тавтология — повторение веселия, ликования и радости, о которых говорится в предыдущей фразе. В любом случае, слово «торжество» в переводе Кулакова является лишним, добавленным от себя, и я бы сказал — совершенно неуместным, искажающим смысл, хотя и делающим текст более благозвучным.
Еврейскому оригиналу я доверяю, а вот переводчикам — что-то доверия маловато… И чтобы было понятнее, приведу пример с русским языком:
Еврейское слово «морэ» имеет три значения — (1) дождь (именно осенний или ранний, а не какой иной), (2) бритва, и (3) учитель (просто учитель, а не учитель праведности).
В русском языке тоже есть одно слово с тремя разными значениями — «коса»: (1) заплетенные волосы у девушки; (2) острый металлический инструмент для срезки травы; (3) узкая песчаная полоска суши, уходящая в море или залив.
Так вот, если бы в предложении была фраза: «девушка плетет косу», а переводчик вдруг написал, что она выплетает на своем свитере узор в виде песчаной полоски суши, уходящей в море… или ещё интереснее — девушка взяла три металлических лезвия от сельскохозяйственных кос и скручивает из них что-то вроде кольчуги… Как бы ты отреагировал на такой перевод? Да, вполне возможно, что девушка выплетает на свитере или на шарфе какой-то узор в виде какой-то косы, но для этого в тексте должен быть хотя бы намек, что в это время она вяжет свитер или шарф с необычным рисунком… или текст должен говорить о какой-то супер-леди, которая может вить веревки из острейших клинков…
Но беда в том, что во всей Книге Иоиля нет никакого намека на существование учителей, да и о праведности можно что-то говорить только очень косвенно! Вот, почему я совершенно не доверяю переводчикам из команды Кулакова. Надеюсь, что это достаточно понятно объяснено.
Итак, вывод: «Учителя праведности» там нет вообще, хотя слова, имеющие в том числе и значения «учитель» и «праведность» находятся в этом стихе рядом. С таким же успехом сочетание слов «морэ» и «цедак» можно было бы представить как «бритва правосудия» сродни мечу правосудия, вот только будет ли это оправдано контекстом?
